Компания по борьбе с болью
- Подробности
- Категория: Пьесы
- Опубликовано 12.11.2015 10:29
- Автор: Г.Л.
- Просмотров: 3600
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АНЯ – 40 лет
СЕРГЕЙ – 42 года
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Старый загородный дом, в котором практически нет мебели. В центре – старина стол, который видел многое на своем веку. Справа – дверь на кухню, слева стеклянная – на веранду, прямо - в спальню.
Аня и Сергей с игрушечными пистолетами носятся друг за другом. Скрываются за дверьми, перебегают из одной в другую и т.д.
СЕРГЕЙ (застигнув Аню у стола): Стоять, патлатая!!!
АНЯ: Как бы, не так!
Делает кувырок, сбивает Сергея с ног, быстро вскакивает, направляет на него «пушку»
СЕРГЕЙ: Сдаюсь! Пощади, мать! Оба хохочут. Легче?
АНЯ: Да. Минут десять я не думала о Димке.
СЕРГЕЙ: Продолжать в том же духе! А я за кофе.
Выходит. Аня усаживается на столе в позе «лотоса», сидит неподвижно, через несколько мгновений по её лицу начинают течь слезы. Появляется Сергей с двумя чашками, смотрит на Аню.
И снова неудача. Но ничего, мы только начали.
Аня берёт чашку, делает глоток.
АНЯ: Да что ж такое?!
СЕРГЕЙ: Что?
АНЯ: Опять ты мне сахару сыпанул.
СЕРГЕЙ: Ой, прости!
АНЯ: Двадцать лет вместе, а ты никак не запомнишь, что я люблю ПРОСТО кофе.
СЕРГЕЙ: Нюська, я же от души. Если б не моё врожденное чувство меры, я бы тебе и сливок туда сыпанул, и мёда, и…
АНЯ: Я поняла! Ты пытаешься подсластить мне жизнь.
СЕРГЕЙ: Абсолютно. Аня смотрит на Сергея. Не реветь!
АНЯ: Пробивается… Изнутри… Не могу удержать.
СЕРГЕЙ: Знаю. Такая же фигня.
АНЯ: Чё делать?
СЕРГЕЙ: Танцевать. Всем ветрам назло.
Сергей включает музыку на мобильнике, галантным кивком приглашает Аню на танец. Танцуют.
Давай станем интеллигентной семьей, а то пол жизни в байкерской тусовке. Димон с младенчества бензином вонял. А тут: книги, музеи, театры. Мы друг с другом на «Вы»
АНЯ смеётся: Надолго, ли тебя хватит?
СЕРГЕЙ: Между прочим, мой прадед был дворянином. Смотри, какой я классный.
Начинает вальсировать один, нарочито выгнув спину. Аня смеётся.
Я прям, чувствую как моя кровь становится голубой.
АНЯ с намеком: А вот этого не надо.
СЕРГЕЙ: Ну… Ну что Вы, женщина! Вы всё опошлили.
Музыка меняется на сигнал вызова.
АНЯ: Это мама.
Сергей берёт трубку.
СЕРГЕЙ: Чтоб тебе долго жить! Зачем за нас волноваться? Мы взрослые люди. Не такие взрослые как ты конечно…
Аня отходит к стеклянной двери, смотрит на улицу.
Мам, не переживай мы заняты делом. Каким-каким… У нас начата «Компания по борьбе с болью» Нет, пока. Но не все методы испробованы. И потом, ты же знаешь, я оптимист. Всё! Счастливо тебе! До скорого!
Кладет трубку, смотрит на опущенную голову и спину Ани, вздыхая, садится на стол.
Видимо, я бессилен.
ПАУЗА
АНЯ: Мы отправили сына служить Родине, но Родине это, как оказалось, ни к чему.
СЕРГЕЙ: На кулак ублюдка он мог налететь где угодно.
АНЯ: Но там должны были за этим следить.
СЕРГЕЙ: Там за этим никогда не следили.
АНЯ: Я ненавижу Родину.
СЕРГЕЙ: Но на ней столько пережито… хорошего. Мы двадцать лет вместе. Черт! У нас была счастливая жизнь.
АНЯ: Вот именно «была» А на наш двадцатилетний юбилей я получила смерть сына в подарок.
СЕРГЕЙ кричит: Прекрати! Прошу тебя, прекрати!
ПАУЗА
АНЯ: Наша компания бессмысленна. Моя боль везде.
СЕРГЕЙ: Я знаю, милая. Знаю.
АНЯ: Отпусти меня.
СЕРГЕЙ: Нет не отпущу. И больше не пытайся бежать.
Отходит от Ани, отворачивается.
С чего ты взяла, что встретишь ТАМ Димку?
АНЯ: ТАМ мне просто будет легче.
СЕРГЕЙ: Не факт. Совсем не факт. В ад я конечно не верю, но вот в загробное пережевывание ошибок, вполне.
АНЯ: Серёж, я поломаюсь.
СЕРГЕЙ: Ты крепкая.
АНЯ: И я так думала, но…
Сергей подходит к Ане поднимает рукава её блузки, целует забинтованные запястья.
СЕРГЕЙ: Солнце, меня пожалей. А то смоешься за границы реальности подальше от горя, а мне достанется беда в квадрате и одинокая старость.
АНЯ: Ты всегда был сильным.
СЕРГЕЙ: Был. Вот именно «был»
АНЯ: Послушай… Я постоянно о чем-то мечтала, сначала о своих успехах, потом о наших, потом о Димкиных… А теперь ничего не вижу впереди. Я ослепла.
СЕРГЕЙ: Ничего. Пойдем на ощупь.
АНЯ: Меня раздражает твой натужный оптимизм. Прости, но ты меня словно не слышишь.
Сергей вздыхает, садится на стол, пьет холодный кофе.
Я не хочу ничего, Серёж. Я знаю, что лучшего чем было у нас, не найти… не достичь… Зачем тогда барахтаться? Перспектива, какая? Ты прав, мы были счастливы. А теперь что?
СЕРГЕЙ: У Бога свои планы.
АНЯ: Да мне плевать на его планы.
СЕРГЕЙ: Нюська, не навлекай…
АНЯ: Чего? Что со мной страшнее может случиться?
СЕРГЕЙ: Нам не понять вселенской мудрости. Может Димку забрали, потому что он был слишком хорош для этого гребанного мира.
АНЯ: А мы с тобой, что такого сделали, что нас наградили такой болью?
СЕРГЕЙ: Может и сделали что-то… Не помню.
АНЯ: Не смеши.
ПАУЗА
СЕРГЕЙ: Давай сядем на байк, и будем колесить по дорогам, чтоб картинка ежесекундно вокруг менялась. Мне так легче всегда.
АНЯ: Мне уже нет.
СЕРГЕЙ: Черт! Ань, ну миллионы людей теряют детей, ну если б все семьями за ними уходили, Земля уже была б пустой.
АНЯ: Ей бы было лучше.
СЕРГЕЙ: Ей бы было скучно.
АНЯ: Мы не все, Серёж. Ты сам говорил, что мы создали свой мир. И что нам удавалось там прятаться от системы, но система поймала и отомстила. И теперь я хочу сбежать от неё окончательно.
Сергей долго смотрит на Аню.
СЕРГЕЙ: Хорошо, сбежим вместе.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Совместное самоубийство, что! А зачем ты на меня так смотришь? Мы всю жизнь вместе. Ты со мной в гараже, я с тобой в геникологии. И финал должен быть закономерен. Убедила! Мы не все. И потом, хрен его знает, может смерть не финал и Димон нас ждет у ворот. Твоя чуйка нас никогда не подводила, по поводу армии тоже. И сейчас ты, скорее всего, права. И если Бог спросит: «Чё приперлись раньше времени?» мы знаем, что ему ответить.
Уходит на кухню.
АНЯ: Ты куда?
Сергей возвращается со свечой.
СЕРГЕЙ: Исповедовать нас некому, да и ни один священник на это, не пошел бы. Но совесть должна быть чистой.
Зажигает свечу, ставит на столе.
Поэтому пока она горит, будем душу облегчать.
АНЯ: А потом?
СЕРГЕЙ: А потом скажем – «боль мы сдаемся, победа за тобой» и пойдем жрать снотворное. У тебя, ведь оно с собой. В нужном нам количестве.
АНЯ: Лазил в моей сумке!
СЕРГЕЙ: На том свете не буду лазить. Обещаю.
АНЯ: На том свете у меня не будет сумки.
СЕРГЕЙ: Да кто его знает. Вы, бабонки везде себя безделушками окружаете. Давай исповедоваться пока наша нарочито пафосно «свеча смерти» горит.
АНЯ: Господи, какой кошмар!
СЕРГЕЙ: Кошмар?
АНЯ: Всё это слишком страшно.
СЕРГЕЙ: Ты тертый калач в этом деле, практически Харон. Навсегда выпадем из системы. Это ж классно. Система – штука примитивная, каждый идет в ней самым легким путем, а потом ругает за несовершенство. В общем, не для нас эта фигня. Айда к сыну. Давай исповедоваться.
АНЯ: А чего тебе так приспичило исповедоваться? Сильно грешил?
СЕРГЕЙ: Да.
АНЯ: Ты мне изменял?
СЕРГЕЙ смеётся: Вот женщины! Им и у гробовой доски важна моногамность мужа.
АНЯ: Какая моногамность. Вы все гулёны.
СЕРГЕЙ: « А я не такой! Я не такой! Я не такой!»
АНЯ: Ты не цитируй Слепакова, давай признавайся.
СЕРГЕЙ: Я изменял тебе только с байком. На остальное времени не хватало. Очень серьёзно Да и желания не было.
ПАУЗА
Но есть другие грехи, не менее страшные.
АНЯ: Говори.
СЕРГЕЙ: Это не Ольга твою дорогущую французскую тушь украла.
АНЯ: Та-ак!
СЕРГЕЙ: Это я.
АНЯ: И мне действительно страшно. То у него кровь становится голубой, то выясняется, что он мою косметику тырит…
СЕРГЕЙ смеётся: Я не в этом смысле. Просто ты подарила мне черные джинсы, я кретин не переоделся и целый день провозился в них в гараже. Они вот здесь (показывает) потерлись. Я дома заметил, не знал, что придумать…
АНЯ: И взял мою тушь!
СЕРГЕЙ: Я не знал, что она такая дорогая!
АНЯ: О, Господи!
СЕРГЕЙ: Плохая, кстати, тушь. Кисточка сломалась сразу.
АНЯ иронично: Изготовители идиоты. Неужели трудно было догадаться, что тушь возьмет байкер для своих засаленных джинс.
СЕРГЕЙ: Они к тому моменту ещё не были засаленными.
АНЯ: Почему мне ничего не сказал?
СЕРГЕЙ: Я собирался, но ты подумала на свою подругу и решила к нам её больше не пускать. А я об этом только и мечтал.
АНЯ: За что ты так Ольгу не любишь?
СЕРГЕЙ: Я просто не могу понять, почему моя жена, с которой я говорю и о мотоциклах, и о квантовой физике, общается с женщиной, которая только и может, что хвастать своими беспорядочными половыми связями.
АНЯ: Ты преувеличиваешь.
СЕРГЕЙ: Возможно. Но тогда я подумал, что убью сразу двух зайцев.
АНЯ: Никого ты не убил. И джинсы после первой же стирки выглядели не лучшим образом, и Ольга от нас не вылезала.
СЕРГЕЙ: Зато пятно на её репутации было.
АНЯ: Бессовестный.
СЕРГЕЙ: Да не… Я пообещал, что когда-нибудь расскажу тебе. Когда для тебя это будет уже не важно. Теперь ты.
Аня пытается вспомнить
АНЯ: Это твоего друга касается.
СЕРГЕЙ: Какого?
АНЯ: Тарасова.
СЕРГЕЙ: Ты мне с ним изменяла?
АНЯ смеётся: Ну и кто борец за моногамность?
СЕРГЕЙ: И всё-таки?
АНЯ: Конечно, нет. Я вот о чем: это не Пушок ему в ботинок написал. Не… первые два раза Пушок, а в третий нет.
СЕРГЕЙ: Господи, неужели ты?!
Аня смеётся.
Надо мне было то же самое с Ольгиными босоножками проделать.
АНЯ: Это Димка.
СЕРГЕЙ: Прикольно. Стой! Это когда ж происходило? Димон большенький уже был.
АНЯ: Просто он увидел как твой Тарасов у подъезда мне цветы дарит.
СЕРГЕЙ: Вот падла! А что ж Димон мелочился, надо было б круче завернуть. Я если б узнал – завернул.
АНЯ: Вот поэтому я тебе и не рассказала ничего, а то всем семейством в ботинки бедного Тарасова бы ходили.
СЕРГЕЙ: А я-то думаю, почему от него нашим Пушком за километр разит, а он нам продолжает визиты наносить. Ну, сволочь!
АНЯ: Забудь. Мы его уже пару лет не видели.
СЕРГЕЙ: Этот упырь меня другом называл.
АНЯ: Давай дальше исповедоваться. Только посерьезней. Почти пол свечи сгорело.
ПАУЗА
СЕРГЕЙ: Посерьезней… Тогда прости мой самый страшный грех.
АНЯ: Какой?
СЕРГЕЙ: Мою принципиальность.
ПАУЗА
АНЯ: Серёж, ты ни в чем не виноват.
СЕРГЕЙ: Виноват! Отмазал бы сына от армии, может и не пришлось бы, потом тебя из алой ванной вынимать.
Идет к стене, садится у неё на пол
Не надо бороться с системой. Это бессмысленно. Надо швырять взятки в её голодную пасть. Пусть подавится! Откупаться, чтоб просуществовать подольше – принцип русского человека, а я его нарушил.
Дерзких, у нас, не любят. Им мстят.
АНЯ: Я тебя люблю. Именно за это и люблю.
Моя очередь…
Прости… что дочь тебе не родила. Ты много раз просил… а я не родила.
СЕРГЕЙ: А почему?
АНЯ: Помнишь, как в первый раз тяжко было? Боялась, откладывала. А после тридцати пяти велик риск родить ребенка с лишней хромосомой. Это останавливало.
СЕРГЕЙ: Ну, и пусть с лишней, таких ещё больше любят.
АНЯ: В любом случае уже поздно.
СЕРГЕЙ: Ничего не поздно. Сейчас многие после сорока рожают.
АНЯ: Ты о чем, вообще?
СЕРГЕЙ вскакивает: Яблоко на голову упало.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Предлагаю обмен: я тебе тушь, ты мне дочь.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Исправим свои ошибки, что. Я понимаю, обмен не совсем равноценен, но я потом что-нибудь придумаю. Обнимает Аню. Давай прямо сейчас.
АНЯ: Игнатов, ты с дуба рухнул?!
СЕРГЕЙ: Ты вспомни: вечный недосып, ор, какашками воняет. Все злые, усталые, раздраженные. Это ж кайф!
АНЯ: Прекрати немедленно!
СЕРГЕЙ: Я буду более образцовым отцом. Сам буду вставать по ночам, всегда…
АНЯ: Сергей, очнись! Пауза Наша свеча скоро догорит.
СЕРГЕЙ: Бог с ней, Ань. Куда нам торопиться? Вот родим дочь, воспитаем, отправим в школу, институт, на работу, потом на пенсию и новую свечу зажжем.
АНЯ: У тебя большие планы.
СЕРГЕЙ: Ты говоришь, что ослепла, надо прозреть родная, надо прозреть. Вот тебе цель, смысл, путь, новые мечты.
АНЯ: А Димка?
СЕРГЕЙ: А как ты думаешь, за какой исход он бы проголосовал?
Аня смотрит на Сергея.
Вот и я о том же. Обнимает Аню. Ну, так как? Потопчем ещё грешную?
АНЯ: Слушай, а ты сможешь?
СЕРГЕЙ: Топтать?
АНЯ: Нет я о дочери… о процессе…
СЕРГЕЙ: Приехали, мать! Ты чё? Тебе ли сомневаться?
АНЯ: Но после пережитого.
СЕРГЕЙ: Механизм отлажен. Главное, чтобы суставы не хрустели. Идем!
Звонок на сотовый
Всё сходится. Мама всегда в этот момент звонит. Кто-то сдает ей наши планы.
Аня улыбается.
АНЯ: Серёж.
СЕРГЕЙ: Да?
АНЯ: Спасибо тебе.
СЕРГЕЙ: За пол свечи до смерти, слепых спасет любовь. Идем.
Подхватывает Аню на руки, уносит в спальню. С улицы слышны раскаты грома. Порывом ветра распахивает стеклянную дверь, вторым порывом гасит свечу.
КОНЕЦ